Князья Преисподней - Страница 72

Вполне возможно, что вампир и не рассчитывал на спасение. И все же Эшер чувствовал себя предателем. Осознание, что он покидает попавшего в беду товарища, мучило его, как рана от отравленной стрелы.

— Она в самом деле намеренно заразила сына и племянника… двух племянников… кровью Иных, надеясь… надеясь получить власть? — неверяще спросила Лидия, когда Эшер рассказал ей обо всем, что ему удалось увидеть и услышать в усадьбе Цзо. — Не может быть. Кто бы решился на такое?

По ее глазам он видел, что она думает о Миранде. О крошечной рыжей девочке, похожей на хрупкий цветок…

— Ее собственная мать искалечила ей ноги еще до того, как ей исполнилось шесть, — ответил он. — Чтобы она стала «красивой» и ее можно было продать достаточно влиятельному человеку, который согласился бы помочь семье.

Лидия открыла было рот, осеклась и лишь покачала головой.

— Женщина с перебинтованными ногами до конца жизни живет с болью, Лидия. Не знаю уж, возненавидела ли госпожа Цзо свою родню, но ее взгляды на то, до какой степени семья может распоряжаться жизнью отдельных своих членов, наверняка покажутся нам… своеобразными.

— А я еще жаловалась на тетю Луизу…

— Каким-то образом вампир Ли попал в плен к госпоже Цзо, которая изувечила его, — спокойно продолжил Эшер. — Была ли виной всему случайность, или же он доверился ей настолько, что показал свое дневное убежище, я не знаю.

— Что ж, теперь понятно, почему пекинские вампиры не доверяют живым людям.

— И вообще никому. Думаю, после того, как Ли оказался в ее власти, она морила его голодом…

— Я бы поступила именно так, — рассудительно сказала Лидия. — То есть, если бы я была… э… такой…

Эшер поцеловал ей руку:

— Я видел тебя в анатомическом зале, любовь моя, и ты — как раз такая. Просто у тебя другие цели и намерения. Если вдруг Миранда окажется в опасности, ты ни перед чем не остановишься.

— Пожалуй, нет, — она подмигнула ему из-под очков, давая понять, что его замечание было самоочевидным.

— Потом она приводила к нему жертв, за которых он расплачивался, входя в чужие сны. Так банде ее мужа удалось взять верх над другими пекинскими семьями.

Лидия подхватила:

— Со временем, в сновидениях… или чьем-то сознании, он ведь очень стар и может проникать в мысли людей… он ощутил присутствие Иных. Точнее, коллективного разума, которым они, судя по всему, обладают, — она коротко нахмурилась. — Последние двадцать лет у госпожи Цзо должен быть очень беспокойный сон.

— Да уж. Но даже если каждую ночь он насылает на нее кошмары, от которых она с воплем вскакивает на постели, такая цена ее устраивает. Ради власти для себя и своей семьи она готова пожертвовать чем угодно, включая сыновей и племянников. Видимо, она захотела, чтобы Ли обратил их в вампиров, а когда он оказался, заразила его — и их тоже — кровью Иных в надежде, что через Ли сумеет управлять Иными. Думаю, о существовании Ли известно лишь узкому семейному кругу.

— Едва ли я стала бы делиться такой тайной со всей своей родней, — Лидия поерзала на подушках. Эшера еще при встрече поразил ее изысканный траурный наряд из черного, расшитого гагатом шелка. Она распустила волосы, и теперь они потоком лавы ниспадали на темную ткань. — Те зелья, которые ты видел у Цзо… как думаешь, с их помощью жертва может сохранить разум?

— У Матьяша Ураи получалось, пока он принимал лекарство, — при этой мысли Эшер поежился. — Не уверен, правда, что Чжэнь Цзи-туаню удастся подчинить себе Ли.

— Ее замысел может обернуться против нее самой, — задумчиво продолжила Лидия. — В том случае, если Ли научится управлять яогуай. Интересно, насколько сильной может стать его власть над ними, когда он обретет контроль? Если, конечно, он раньше не сойдет с ума. Должна признать, они вполне заслужили такую участь, — добавила она.

Эшер усмехнулся, потом вновь стал серьезным:

— Может быть. Но окружающие не заслужили. Только представь, что будет, если президент Юань решит продать этот секрет в обмен на поддержку. Пострадают жители многих стран. Человек, который принес тебе записку, — он коснулся лежащего на столике листка бумаги, — тот монах…

— Цзян… кажется, именно так он представился. Он живет при храме Вечной гармонии. По крайней мере, одет он был так же, как храмовые служки.

— В халат. Так китайцы одевались до того, как маньчжуры завоевали их и принудили носить ципао и косы. Много веков назад японцы позаимствовали у них такой крой, но сейчас халаты носят только даосы. Он сказал, что увидел эти слова во сне?

— И срисовал их, да.

Лидия повернула записку к себе, всматриваясь в черные строчки. Китаец воспроизвел все особенности, свойственные старомодному почерку Исидро, все широкие петли и завитушки на концах некоторых букв.

— Должно быть, он обладает повышенной чувствительностью к таким вещам. Ведь от Исидро его отделяла толща земли. Интересно, он согласится подвергнуться гипнозу?

— Можем спросить у него. Но на английском он говорит с трудом. А ты умеешь гипнотизировать людей, Джейми?

— Нет, — признался он. — Но если он согласится погрузиться в состояние медитации, мы через него сможем поговорить с Исидро.

Лидия встретилась с ним взглядом, открыла было рот — и ничего не сказала. Ее глаза за толстыми стеклами очков наполнились слезами.

Наверное, она хотела спросить, для чего нужен этот разговор. Чтобы попросить его помочь, хотя они уже решили, что оставят его? Навсегда оставят в могиле, из которой он не сможет выбраться, в могиле, заполненной ядовитым газом, который разъест кожу и выжжет глаза, но не убьет его и не лишит сознания?